Пандит Давасарман согласился принять участие в экспедиции. Мы вместе поехали в Бомбей и это, как я теперь догадываюсь, помешало Махмуду осуществить свой коварный план. Он не мог напасть на двоих и, вероятно, как тень следил за нами. К сожалению, в Бомбее мы не застали генерала Макдональда, от которого зависела выдача разрешения на экспедицию. Нам сказали, что генерал находится в Дели, поэтому мы сразу отправились в путь. Махмуд, конечно, выследил, что мы оставили вам письмо и депозит у Аббаса, и стал ждать удобного момента, чтобы похитить золото.

– Это весьма правдоподобно, – согласился Вильмовский. – Я, однако, сомневаюсь, отважится ли он теперь вернуться в Лех. Он будет бояться, что ты и Пандит Давасарман узнаете его и обвините в убийстве Аббаса.

– Махмуд знал, что я взял из монастыря только половину золота, – мрачно сказал Смуга. – Я, к сожалению, не скрывал этого от него. Ведь он хитростью завоевал себе расположение брата. О, Махмуд очень хитрый человек. Вероятно, он постарается заполучить и остальную часть золота.

– Можно было бы устроить на него тут засаду, – подсказал боцман.

– Пусть благородные сагибы оставят это дело сэру Янгхазбенду, – заметил Пандит Давасарман. – Я уверен, что он скоро поймает убийцу.

– Пандит Давасарман прав. Сэр Янгхазбенд сумеет найти его под землей, – согласился Смуга. – Но давайте прекратим этот разговор... Конечно, лишь на некоторое время. В Азии все известия разносятся молниеносно.

– Теперь вы уже знаете, зачем я вызвал вас в Индию, – продолжал Смуга. – Я опасался писать об этом деле. Ведь для того, чтобы найти сокровище, необходимо пройти через территории, принадлежащие России и Китаю. Даже случайное известие о будущей экспедиции могло оказаться опасным для тебя, Андрей, и для боцмана.

Я просил Пандита Давасармана, чтобы во время пути он не говорил вам ничего о моем брате и целях будущей экспедиции. Я знал, что вы будете беспокоиться обо мне, но искренняя тревога, проявляемая вами во многих случаях, могла, по-моему, прекрасно скрыть цель нашей встречи в Индии от слишком любопытных ушей. К сожалению, известие, полученное в Дели, об ухудшении здоровья моего сводного брата, вынудило меня немедленно выехать в Кими. Поэтому я не мог ждать вас в Алваре, как это предполагал раньше. Извините меня за эту, возможно, излишнюю, осторожность и таинственность, но я был вынужден так поступит, чтобы обеспечить вашу безопасность.

Все приготовления в дорогу я уже закончил. Однако должен вас предупредить, что экспедиция будет чрезвычайно рискованной, и я не обижусь, если вы откажетесь от участия в ней.

Смуга стал набивать табаком трубку. Вильмовский первый прервал тягостное молчание:

– После беседы с сэром Янгхазбендом в Лех, который расспрашивал нас о русских паспортах, я подумал, что ты намерен отправиться на территорию, принадлежащую России. Мои опасения подтвердились; это, конечно, сумасшествие, Ян. Граница между Индией и Россией превосходно охраняется с обеих сторон. Мы попадем, как мыши в мышеловку.

– Конечно, риск велик, хотя я постарался предугадать все опасности, угрожающие экспедиции, – возразил Смуга. – Я даже предпринял некоторые шаги. Они должны облегчить осуществление этого действительно безумного путешествия. Английские власти в Индии относятся к экспедиции доброжелательно.

– Они это делают бескорыстно? – спросил Вильмовский.

– Англичане ничего не делают даром, – ответил Смуга. – Их очень интересует все, что происходит на русском Памире и в китайском Туркестане. Поэтому они согласились облегчить переход из Индии на Памир при условии, что нам будет сопутствовать их человек. Пандит Давасарман согласился добровольно стать этим человеком и... я мог принять это условие.

– Если говорить правду, общество английского разведчика только усугубляет и без того огромную опасность, – сказал Вильмовский.

– Это зависит лишь от состава экспедиции. Все участники должны появиться за границами Индии переодетыми. И если все будут держать язык за зубами, опасность не будет слишком велика. Движение на извечных путях паломников столь значительно, что пройти незамеченными тут нетрудно. А там, где нет дорог, несколько хорошо вооруженных, уверенных в своих силах людей могут ничего не бояться. У Пандита Давасармана есть свои люди во многих местах Средней Азии. Он взял на себя роль проводника экспедиции.

– И нам надо будет ехать через горы? – спросил боцман.

– Да, и притом еще через какие!

Боцман опечалился и тяжело вздохнул.

– Твое предложение, Ян, – полнейшее сумасбродство, – спокойно сказал Вильмовский.

– Не возражаю, но что стоит вся наша жизнь без таких сумасбродств? Мне совсем не нужно золото, однако я должен сдержать слово, данное брату. А кроме того, разве все исследователи этих территорий не были столь же безумны, как я? Во время экспедиции мы, возможно, очутимся в местах, где даже не ступала нога белого человека. Это меня особенно привлекает, и я готов пойти на самый большой риск.

Взволнованный Томек не спускал глаз со Смуги. Он встал и обратился к отцу.

– Конечно, экспедиция чрезвычайно опасна. И ты, папа, и боцман не можете принять в ней участия, но мне русские власти ничего не сделают. Я выехал из Польши вполне легально. Ты, папа, на меня не обижайся, но я иду с дядей Смугой. Ведь я всегда мечтал участвовать в такой великолепной экспедиции!

Вильмовский задумался. Потом посмотрел сыну прямо в глаза.

– Я не могу тебе запретить, Томек. На твоем месте я поступил бы так же.

Обрадованный молодой человек бросился на шею отца, обнимал его и целовал. Боцман снова приложился к рюмке рома.

– Горы, и притом высокие. Ну, да черт с ними! Вероятно, придется кое-кого смазать по башке? Я тоже иду с вами! Когда же мы отправляемся? – спросил он и весело засмеялся.

– Значит, осталось только установить срок, когда мы отправимся в путь, – отозвался Вильмовский.

– Как, папа, ты и в самом деле пойдешь с нами в эту сумасбродную экспедицию? – воскликнул удивленный Томек.

– Если не считать Пандита Давасармана, я буду единственным разумным человеком во всей вашей экспедиции. Думаю, что именно в этом качестве я пригожусь вам, – ответил Вильмовский с серьезным выражением на лице. – Когда мы отправляемся, Ян?

– Завтра на рассвете, если вы не очень устали, – ответил Смуга.

– Значит, завтра, – согласился Вильмовский.

– Разрешите мне поднять тост за успех сумасбродной экспедиции! – воскликнул боцман, наполняя рюмки ромом.

XIV

Разбойничье гнездо

Участники «сумасбродной экспедиции» больше трех недель шли из Кими в Гилгит, самый северный английский форт, господствующий над всеми перевалами в горах Гиндукуш.

Описать все пережитые нашими путешественниками трудности и опасности, которые встречались им в пути, почти невозможно.

Сначала они ехали по дороге, по которой прибыли из Сринагара в Лех. Миновав оазис Каргил, расположенный приблизительно в половине пути, они повернули к северу, на дорогу, ведущую в Гилгит.

В записной книжке Томека появились названия новых местностей: перевал Чорбат [123] , селение Гома Хану, города Чорбат, Лункха, Капалу и Скарду, перевал Баннок и снова города: Астор и Гилгит.

Весь участок этой дороги путешественники разделили на тридцать два изнурительных и опасных дневных перехода; надо было пройти свыше пятисот километров.

Один лишь вид с седловины перевала Чорбат наполнил мужественное сердце боцмана Новицкого тревогой. За горными ледниками, сползающими длинными языками в долины, а вверху переходящими в покрытые трещинами и засыпанные лавинами ледовые поля, высились каменные громады высоких гор. На севере грозно вздымался хребет Каракорум с мощной вершиной К-2 [124] , высота которой уступает только высочайшей вершине земного шара – Маунт Эверест [125] в Гималаях [126] . Горы Каракорум являются естественным барьером между Балтистаном и Китайским Туркестаном. За перевалом Чорбат, в селении Гома Хану, кончались земли буддистов. Дальше простирался магометанский Балтистан, со всех сторон окруженный Гималаями, хребтами Гиндукуш, Каракорум и Тибетским нагорьем.